Постфашисты у власти в Италии: чего ждать Украине, России и Европе после победы Джорджи Мелони?
- Алексей Калмыков
- Би-би-си
Подпишитесь на нашу рассылку ”Контекст”: она поможет вам разобраться в событиях.
Автор фото, Reuters
Подпись к фото,Джорджа Мелони — новое лицо Италии
В Италии эпохальные перемены. Впервые в постфашистской истории к власти пришли крайне правые. Как изменится позиция третьей крупнейшей страны Евросоюза в вопросах поддержки Украины, санкций против России и единства Европы перед лицом экономического кризиса и газовой войны Кремля?
Экзитполы показали, что воскресные парламентские выборы стали триумфом партии «Братья Италии» Джорджи Мелони. Ей прочат пост премьер-министра и коалицию большинства с двумя партнерами: ультраправой партией «Лига» бывшего министра внутренних дел Маттео Сальвини и правоцентристской партией «Вперед, Италия» политического долгожителя и магната Сильвио Берлускони.
Им достанется страна в экономическом кризисе, с гигантским долгом, зияющей пропастью неравенства и с неясными перспективами восстановления уровня жизни стареющего населения в условиях рекордной инфляции и угрозы энергетической блокады со стороны России предстоящей зимой.
Опросы на выходе из избирательных участков обещают партии Мелони 22-26% голосов. Если добавить сюда прогнозные результаты Сальвини и Берлускони, правые набирают от 41% до 45%, чего достаточно для контроля над обеими палатами парламента.
Официальные итоги пока не объявлены. Новый парламент соберется только через три недели, а правительство сформируют в лучшем случае к концу октября.
- Цена войны. Мир недосчитается $2,8 трлн из-за агрессии России против Украины
- «Ее партия не фашистская». Как Мелони стала фаворитом выборов в Италии
Политики крайне правого толка придут к власти в Италии впервые со времен Бенито Муссолини, который ровно сто лет назад, в октябре 1922 устроил переворот, стал диктатором и правил 20 лет.
На этот раз все прошло демократически, как давно принято в Италии. Та же традиция подсказывает, что победа не гарантирует Мелони диктаторских полномочий и никакие два десятилетия новое правительство не продержится.
Очередной итальянский кабинет будет 20-м по счету за последние 30 лет. Другими словами, средняя продолжительность коалиционного правительства в Италии — полтора года. Именно столько продержался уходящий технократ европейского разлива Марио Драги.
Однако у Мелони есть и козыри. Ей всего 45, и она объединяется с идеологически близкими правыми, тогда как 75-летнему Драги приходилось управлять разношерстной, и оттого рассыпчатой, коалицией.
Автор фото, Reuters
Подпись к фото,Новый римский триумвират: Сальвини, Берлускони, Мелони
Сколько бы ни продержались у власти правые, они поменяют курс страны. Еще до того, как будут объявлены итоги голосования, сформирована коалиция и новое правительство, мы попытаемся ответить на четыре важных вопроса:
- Изменится ли отношение властей Италии к войне России против Украины?
- Почему итальянцы радикально поменяли выбор? Это ли не смена элит, которую обещал Путин?
- Что теперь изменится в Италии?
- Даст ли трещину единая Европа, как того хочет Путин?
Вопрос 1.
Как изменится отношение к России и УкраинеУходящий премьер Драги был двумя руками за санкции против России и помощь Украине. Сальвини и Берлускони — другое дело. Они давние русофилы. С Владимиром Путиным их связывали и близкая дружба, и открытое обожание.
Однако оба публично открестились от российского руководителя, как только он отправил армию убивать украинцев и захватывать их земли.
Берлускони, правда, чуть не вляпался за три дня до выборов. Он сказал, что его старого русского друга на войну толкнуло окружение и российское общество, а сам Путин якобы хотел лишь поменять власть в Украине на «приличных людей», а потом быстро отвести войска.
Поднялся такой шум, что Берлускони кинулся объясняться, мол, меня не так поняли. И выпустил заявление: «Агрессия против Украины необоснованна и неприемлема. Позиция моей партии ясна. Мы всегда будем на стороне ЕС и НАТО».
- План разрыва с Россией.
Как Европа готовится зимовать без российского газа - ЕС готовит новые санкции против России в ответ на мобилизацию и угрозы Путина
Как Европа готовится зимовать без российского газаСальвини почти вдвое моложе 85-летнего Берлускони. Он никогда не был личным другом Путина, но слыл фанатом. Теперь другое дело.
«Мое мнение о Путине изменилось из-за войны. Потому что когда человек начинает бомбить, посылает танки, вторгается в чужую страну, это уже совсем другое дело», — сказал Сальвини в интервью Bloomberg за неделю до выборов.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Путин и Берлускони прогуливаются по Ялте в аннексированном Россией Крыму в 2015 году
А что Мелони? Во всех интервью она говорит, что считает Россию и Китай противниками Запада и готова всеми силами противостоять им. К Путину симпатий не испытывает и собирается поддерживать нынешнюю политику ЕС и НАТО в отношении России и помощи Украине.
Даже в оппозиции Мелони всегда голосовала за санкции против России, отмечает бывший посол Италии при НАТО Стефано Стефанини.
«У нее нет никаких причин менять позицию после прихода к власти», — сказал он Би-би-си.
Вопрос 2. Почему итальянцы впервые выбрали ультраправых?
Пропустить Подкаст и продолжить чтение.
Подкаст
Что это было?
Мы быстро, просто и понятно объясняем, что случилось, почему это важно и что будет дальше.
эпизоды
Конец истории Подкаст
Если кратко — сердца и кошельки итальянцев требуют перемен.
«Нам кажется, что о нас просто забыли. Особенно тут, на юге, — объясняет радикальную смену политического ландшафта Пино де Стасио, владелец небольшого кафе в центре Неаполя. — Люди идут по миру, бизнес рушится».
«Поэтому народ и голосует за правых. Потому что правые еще не правили. В них мы еще не успели разочароваться», — сказал он Би-би-си.
В этом один из главных секретов успеха Мелони. Ее «Братья Италии» — единственная крупная партия, не вошедшая в коалицию Драги.
И Берлускони, и Сальвини — подельники. А Мелони преподносит себя как свежего кандидата из народа, альтернативу элитам и политикам центристского и левого толка.
Она из рабочей семьи, росла без отца на окраине Рима, в университет не ходила, с молодых лет в политике. Ее партия и она лично последние годы активно общались с избирателями, не чураясь самой темной глубинки, где брезгуют показываться столичные руководители.
Результат — взрывной рост популярности. На выборах в 2018 году партия Мелони едва наскребла 4%, а сейчас опросы неизменно отдают ей первую строчку и 25% популярности.
Автор фото, AFP
Подпись к фото,Неаполь — символ всего неладного в Италии: бедность, безработица, преступность. Мелони выбрала его для завершающего митинга предвыборной кампании
«Братья Италии» уходят корнями в неофашистскую MSI, но сама Мелони всячески дистанцируется от идеологии дуче.
Антифашистов это не успокаивает.
Логотип партии по-прежнему — трехцветное пламя, которое часто воспринимается в Италии как огонь, горящий на могиле Муссолини. Она привлекает крайне правых, и не все разделяют умеренную осторожность лидера.
Перед самыми выборами «Братья» вынуждены были снять одного из своих кандидатов в Сицилии, поскольку всплыли его посты в соцсетях, где он хвалил Гитлера, примерял его «величие» на Мелони, а заодно и публично поддерживал Путина.
Того самого Путина, который обещал Европе, что санкции обернутся кризисом и «неизбежно приведут к деградации, а в недалекой перспективе и к смене элит».
Однако большинству избирателей не до того. Они голосовали за надежду на перемены к лучшему, а не за тень Муссолини и тем более не за Путина. Что им обещает новая власть?
Вопрос 3. Что изменится в Италии?
Правые шли на выборы с обещаниями снизить налоги и поддержать деньгами население и бизнес.
Вкратце это и есть экономическая часть их программы.
Общественно-политическая подчинена девизу Мелони: «Бог, Отечество, Семья». Она против ЛГБТ+, недолюбливает иммигрантов-мусульман и требует морской блокады Ливии, чтобы перекрыть поток беженцев из Африки.
Сальвини тут ее естественный союзник. Будучи министром внутренних дел он проводил политику отпугивания беженцев и сокращения миграции.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Мигранты на итальянском острове Лампедуза
Есть у правых и вполне себе левые идеи. Они подумывают увеличить пособия для семей с детьми и обеспечить бесплатные места в детских садах — все ради увеличения рождаемости.
Для всего этого нужны деньги. А время для новых расходов самое неподходящее.
Италия, как и вся Европа, столкнулась с энергетическим кризисом после развязанной Путиным войны в Украине и параллельной газовой войны с ЕС. К этому добавилась постковидная инфляция, дефицит сырья и комплектующих.
Население беднеет, цены растут, промышленность и бизнес несут убытки и закрываются.
Правительство Драги уже выделило на борьбу с кризисом 66 млрд евро. Сальвини перед выборами обещал еще 30 млрд евро на субсидирование цен на энергоресурсы для промышленности.
Где взять эти деньги?
Занять их проблематично. Госдолг Италии уже достиг уровней, невиданных последние сто лет, со времен окончания Первой мировой. Перед прошлыми выборами 2018 года он составлял около 130% годового объема экономики, а сейчас достигает 150% ВВП.
Инфляция частично съедает этот долг, но и ставки растут, причем чем больше популистов во власти, тем дороже итальянскому правительству обходятся займы.
Если не занять — можно заработать. Но и с этим сложности. По окончании пандемии итальянская экономика рванула вперед благодаря восстановлению туризма и масштабным субсидиям Евросоюза. Но этот стимул постепенно сходит на нет, нужны другие.
Рынок труда выглядит уныло, а социальные расходы растут с каждым годом, поскольку в стареющей Италии худшая во всей Европе демографическая ситуация.
Она занимает первое место по доле людей старше 65 лет (23,5% населения) и последнее — по доле детей до 14 лет (12,9%). По оценкам ООН, такими темпами к концу столетия население Италии сократится до 37 млн с нынешних 59 млн — даже с учетом притока иммигрантов, который Мелони и Сальвини обещают ограничить.
Автор фото, EPA
Одна надежда на помощь ЕС. Италия — крупнейший получатель общеевропейских субсидий на постковидное восстановление. Ей отписано 200 млрд евро, и почти половина этих денег должна пойти на подъем экономики и социальной сферы южных регионов, сильно отстающих в достатке и развитии от северной части страны.
Деньги эти выбил Драги под обязательство реформ. Их выделяют постепенно, и если согласованные с Брюсселем реформы остановятся, переводы прекратятся.
Мелони и Сальвини хотят пересмотреть условия этого пакета помощи, что наверняка приведет к громким перепалкам с Еврокомиссией. Итальянцы умеют и любят шумно спорить.
Немцы и другие северные европейцы готовы нудеть, терпеть и отдавать инициативу, лишь бы результат их устраивал. Все это обещает затяжное бодание с неясными последствиями и разговоры об очередном «расколе Европы».
Случится ли он? Готовы ли итальянские правые взорвать ЕС изнутри, выйти из зоны евро или вообще повторить брексит и покинуть Евросоюз?
И они сами, и почти все наблюдатели говорят, что это исключено. Но все напряглись и приготовились к трудным временам.
Вопрос 4. Расколет ли Мелони Европу?
Правый поворот в Италии не обещает легкой жизни Евросоюзу. В последние десятилетия у власти там все больше центристы и социалисты, а страны, где правые у руля, выполняют роль занозы. Вспомним Виктора Орбана в Венгрии и польских консерваторов.
Тем более что близкие им по духу противники мигрантов и евроинтеграции только что вошли в правящую коалицию в Швеции, а она следующая в очереди на президентство в ЕС.
Автор фото, Getty Images
Подпись к фото,Сальвини был фанатом Путина после аннексии Крыма. Теперь открещивается, говорит — война другое дело
Вопрос раскола очевидный, и его задали главе Еврокомиссии Урсуле фон дер Ляйен за пару дней до итальянских выборов. Она ответила в том духе, что будем работать с любой демократически избранной властью, но если начнется наступление на свободы и демократию, то «у нас есть инструменты» — и кивнула на Польшу и Венгрию, которым ЕС уже перекрывал финансирование из-за гонений на оппозицию, судей, прессу и университеты.
Сальвини до глубины души возмутило выступление фон дер Ляйен. Он даже устроил спонтанную акцию протеста у офиса Еврокомиссии в Риме.
У Мелони позиция более гибкая.
Ее депутаты в Европарламенте голосовали против резолюции о наказании Венгрии за попрание демократии. Она разделяет взгляды венгерского лидера на семейные ценности и миграцию. И она говорила, что попытки ЕС скорректировать внутреннюю политику Орбана толкают его в объятия Путина.
Одно дело — внутренняя политика, другое — внешняя.
«Я во многом не согласна с Орбаном, особенно в вопросах внешней политики», — ответила Мелони перед выборами на вопрос о том, поддерживает ли она попытки Орбана ограничить и даже вовсе снять санкции против России за войну в Украине.
Если новые руководители Италии возглавят правый фронт в европейской политике и многократно усилят голоса поляков и венгров, они усложнят проведение внутренних реформ Евросоюза. В вопросе же единства ЕС в деле противостояния агрессии России против Украины раскола пока не намечается.
Образы Италии. Переменчивая вечность
Российская государственная библиотека, главное здание, конференц-зал
14 декабря 2018 года
14 декабря в Российской государственной библиотеке говорили о прекрасном. Встреча «Образы Италии. Переменчивая вечность» собрала знатоков культуры, искусства и архитектуры. Писатель, искусствовед Аркадий Ипполитов представил свою новую книгу «Просто Рим.
Образы Италии XXI».
Отвечая на вопрос о названии книги, Аркадий Ипполитов сказал: «Потому что Рим это так сложно, что может быть только просто». И каждый, кто возьмётся читать новую книгу Ипполитова (а это только первый том из двух, посвящённых Риму), сразу поймёт, что простого там ничего нет. Глубокое погружение в историю, отсылка к произведениям искусства, известным даже не каждому знатоку, переплетающиеся вечность и современность, невозможность определить, к какому жанру относится книга. И язык, которым она написана — совершенно не академический, живой, но — абсолютно не простой.
Ведущая встречи, заместитель генерального директора РГБ по внешним связям и выставочной деятельности Наталья Самойленко, напомнила собравшимся, что автор знаменитых «Образов Италии» Павел Муратов в 1906 году пришёл работать в Румянцевский музей.
Он был хранителем отдела изящных искусств и классических древностей. Первые два тома «Образов Италии» вышли в 1911—1912 годах, третий том был выпущен в 1924 году.
Аркадий Ипполитов пришёл работать Эрмитаж в 1978 году. Сейчас он старший научный сотрудник отдела западноевропейского изобразительного искусства, хранитель итальянской гравюры. Через сто лет после публикации первых томов «Образов Италии» Муратова увидела свет первая книга Ипполитова из серии «Образы Италии XXI» — «Особенно Ломбардия». В 2014 году — вторая: «Только Венеция». И вот в конце 2018 года вышел «Просто Рим». Аркадий Викторович говорит, что его книги — оммаж Павлу Муратову в «средневековом» понимании этого слова — воздавание почестей. «В какой-то мере я его ученик», — сказал на встрече Аркадий Ипполитов.
Какой представлялась Италия Павлу Муратову, и какой её видит наш современник — Аркадий Ипполитов? Должна ли книга цифровой эпохи отличаться от книги Серебряного века? Каков он — современный взгляд на итальянское искусство? Что такое «Просто Рим» — ироничная проза, путеводитель по Вечному городу или искусствоведческий труд? Об этом и о многом другом говорили директор Государственного института искусствознания Наталья Сиповская, заместитель директора по научной работе ГМИИ имени А.
На встрече говорили и об открывшейся 19 ноября в Музеях Ватикана выставки «Русский путь. От Дионисия до Малевича». Куратор этой выставки, как и предшествующей ей «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана. Беллини, Рафаэль, Караваджо», проходившей в 2016 году в Третьяковке, — Аркадий Ипполитов. Более пятидесяти произведений искусства — иконы, картины и скульптуры — были предоставлены российскими музеями. Генеральный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова на встрече 14 декабря рассказала, что впервые на выставку было отправлено такое большое количество работ из постоянной экспозиции галереи. Среди шедевров — картина Александра Иванова «Явление Христа народу» (малый вариант), попавшая в Русский музей из коллекции Румянцевского музея.
Книга Аркадия Ипполитова «Просто Рим. Образы Италии XXI». Фото: Мария Говтвань, РГБ
Справка:
Аркадий Ипполитов — искусствовед, писатель. Куратор выставочных проектов в России и за рубежом, среди которых «Роберт Мэпплторп и классическая традиция. Искусство фотографии и гравюры маньеризма» в Эрмитаже, «Палладио в России: от барокко до модернизма» в венецианском музее Коррер, музее-заповеднике «Царицыно» и музее архитектуры имени А. В. Щусева, «Roma Aeterna. Шедевры Пинакотеки Ватикана» в Государственной Третьяковской галерее и ответной выставки в Музеях Ватикана «Русский путь. От Дионисия до Малевича». Автор книг «Вчера, сегодня, никогда», «„Тюрьмы“ и власть. Миф Джованни Баттиста Пиранези», «Якопо да Понтормо. Художник извне и изнутри», «Ожидатели августа» и других.
уроков упадка демократии из разрушенной Римской республики | История
Тиберий и Гай Гракх. ВикискладКонституция США в большом долгу перед древним Римом. Отцы-основатели хорошо знали греческую и римскую историю. Такие лидеры, как Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон, читали историка Полибия, который дал одно из самых ясных описаний конституции Римской республики, где представители различных фракций и социальных классов проверяли власть элит и власть толпы. Неудивительно, что в годы зарождения Соединенных Штатов сравнения с древним Римом были обычным явлением. И по сей день Рим, чья 482-летняя республика, отмеченная несколькими сотнями лет монархии и 1500 годами имперского правления, остается самой длинной из всех, что видел мир.
Аспекты нашей современной политики напомнили историку из Калифорнийского университета в Сан-Диего Эдварду Уоттсу последний век Римской республики, примерно 130 г. до н.э. до 27 г.
до н.э. Вот почему он по-новому взглянул на этот период в своей новой книге Смертная республика: как Рим попал в тиранию . Уоттс ведет хронику того, как республика, население которой когда-то было предано национальной службе и личной чести, была разорвана в клочья из-за растущего имущественного неравенства, партизанского тупика, политического насилия и потворствующих политиков, и утверждает, что народ Рима решил позволить своей демократии умереть. не защищая свои политические институты, в конечном итоге обратившись к кажущейся стабильности императора вместо того, чтобы столкнуться с продолжающимся насилием нестабильной и деградировавшей республики. Политические сообщения во время промежуточных выборов 2018 года зависели от многих из этих тем.
Хотя он не сравнивает и не противопоставляет Рим напрямую Соединенным Штатам, Уоттс говорит, что то, что произошло в Риме, является уроком для всех современных республик. «Прежде всего Римская республика учит граждан своих современных потомков невероятным опасностям, которые сопровождают попустительство политическим обструкциям и потворство политическому насилию», — пишет он.
«Римская история не могла бы более ясно показать, что, когда граждане отводят взгляд, когда их лидеры занимаются этим разъедающим поведением, их республике грозит смертельная опасность».
Mortal Republic: Как Рим пал в тиранию
В Mortal Republic лауреат премии историк Эдвард Дж. Уоттс предлагает новую историю падения Римской республики, которая объясняет, почему Рим променял свободу на автократию.
Историки проявляют осторожность, пытаясь применить уроки одной уникальной культуры к другой, а различия между современными Соединенными Штатами и Римом огромны. Рим был городом-государством железного века с поддерживаемой государством религией, которая иногда принимала решения, глядя на внутренности овец. У римлян была жесткая классовая система, они полагались на рабский труд и проявляли терпимость к повседневному насилию, которое действительно ужасает. С другой стороны, другие аспекты Римской республики кажутся довольно знакомыми.
Сильное чувство патриотизма римлян было уникальным для средиземноморского мира. Подобно Соединенным Штатам после Второй мировой войны, Рим после победы во Второй Пунической войне в 201 г. до н.э. (тот, что с Ганнибалом и слонами), стал мировым гегемоном, что привело к массовому увеличению их военных расходов, бэби-буму и породило класс сверхбогатых элит, способных использовать свои деньги для влияния политику и продвигать свои собственные программы. Эти сходства делают сравнения достойными внимания, даже если тоги, гладиаторские бои и аппетит к соням кажутся совершенно чуждыми.
Каллен Мерфи, чья книга 2005 года Are We Rome? делает более прямое сравнение между падением Римской империи и США, утверждает, что изменения в политике и обществе в Риме проистекают из одного источника: его растущей сложности. Рим во время Республики и Империи имел все возрастающую и расширяющуюся ответственность в Средиземноморье, с которой его правительство постоянно пыталось справиться.
«Я думаю, что США переживают ту же ситуацию — мы так и не оправились от нашей победы во Второй мировой войне, которая оставила нам весь мир на своих плечах; и последствия этой ответственности исказили ситуацию во всех сферах нашего общества и экономики и подвергли наши старые политические (и другие) структуры огромной нагрузке», — говорит он. «Новые источники власти и новые формы администрации и управления заполняют этот пробел — и создают беспокойство, а иногда и несправедливость, и в то же время создают огромные новые секторы богатства».
Социально-экономические изменения такого типа также потрясли Римскую республику, что привело к моменту в 130 г. до н.э. когда политика стала жестокой. Введение тайного голосования означало, что римские политики и политические фракции не могли следить (или подкупать) отдельных избирателей.
Военные реформы также означали, что служба больше не предназначалась для элиты, которая веками использовала свои привилегии, чтобы продемонстрировать свою лояльность Риму. Однако для более бедных солдат служба стала путем к богатству. Они начали рассчитывать на добычу, бонусы и дары земли, которые они получали от своих часто богатых командиров, а это означало, что со временем лояльность римских легионов перешла от империи к их генералам. Эти изменения подготовили почву для нового типа политики, в которой разжигание недовольства низших классов и угроза политическим врагам получастными армиями стали нормой.
Эти тенденции впервые проявились в 134 г. до н.э. когда Тиберий Гракх, избранный народный трибун, предложил законопроект о земельной реформе, который принесет пользу более бедным римлянам и представителям среднего класса.
Однако то, как Гракх проводил свою реформу, было оскорблением норм и традиций Республики. Он внес свой закон в Плебейское собрание без одобрения Сената. Когда его коллега-трибун Марк Октавий пригрозил наложить вето на законопроект, что было его правом, Гракх манипулировал правилами, чтобы лишить его должности. Были и другие инциденты, но самым неприятным аспектом Гракха был его пламенный популистский язык, который довел его сторонников до грани политического насилия. По мере того, как его власть росла, Гракх начал двигаться по улицам, окруженный толпой обезумевших сторонников, своего рода личным ополчением, которого раньше в Риме не видели.
Поползли слухи, что Гракх собирается стать королем или диктатором, и некоторые в Сенате решили, что им нужно действовать. Когда Гракх баллотировался на второй срок в качестве трибуна, что не было незаконным, но нарушало другую норму, группа сенаторов и их сторонников забили Гракха и 300 его сторонников до смерти.
Это было только начало.
В следующем столетии брат Тиберия Гай Гракх вступил в конфликт с Сенатом после аналогичной популистской конфронтации. Полководец Сулла направил верные ему легионы на сам Рим и сразился со своим политическим соперником Марием, впервые римские войска сразились друг с другом. Затем он казнил и наказал своих политических врагов. В следующем поколении Помпей и Цезарь сведут свои политические счеты с помощью римских легионов, Октавиан и Марк Антоний выставят армию против Сената, прежде чем, наконец, сразиться друг с другом, приведя почти 500-летнюю республику к кровавому (и запутанному) завершению.
Уоттс утверждает, что хотя Сенат отдал приказ об его убийстве, именно Тиберий Гракх выпустил джинна из бутылки. «За что он должен нести ответственность, так это за то, что он начинает использовать этот действительно агрессивный и угрожающий язык и угрожающие позы. Он никогда не прибегает к насилию, но всегда есть скрытая угроза. «Если бы не я, все вышло бы из-под контроля». И это другое, такого раньше никогда не было.
То, что он вводит, — это политический инструмент запугивания и угроз насилием. Более поздние мыслители говорят, что если оно есть, то оно останется там навсегда, даже если другие решат его не использовать».
В то время как жизнь в Риме, с гладиаторскими боями, распятиями и бесконечными войнами, была жестокой, на протяжении веков римляне гордились своей республиканской системой, а политическое насилие было табу. «Республика была свободна от политического насилия на протяжении большей части 300 лет. Политически ангажированные люди не убивают друг друга и не угрожают убить друг друга. Когда они не согласны друг с другом, они используют политические средства, созданные республикой для разрешения политического конфликта», — говорит Уоттс. «Если вы проиграете один из этих конфликтов, вы не умрете, не потеряете свою собственность и не будете изгнаны. Вы просто теряете лицо и идете дальше. В этом смысле это удивительно успешная система поощрения компромисса и поощрения достижения консенсуса и создания механизмов, с помощью которых политические конфликты будут разрешаться мирным путем».
Так что же значит история Римской республики для Соединенных Штатов? Сравнение не идеальное. США испытали свою долю политического насилия на протяжении веков и более или менее восстановились. Политики регулярно дрались друг с другом (см. саундтрек Hamilton , песня 15), а в преддверии Гражданской войны, последнего акта политического насилия, произошел рейд на Харперс-Ферри, Кровоточащий Канзас и рядом с убийством Чарльза Самнера в зале Сената. Джоан Б. Фриман, автор Field of Blood , история насилия в Конгрессе до Гражданской войны, рассказывает Анне Даймонд в Смитсоновском институте , что она обнаружила не менее 70 случаев драк между законодателями, включая массовую драку в Палате представителей, хотя они часто пытались скрыть конфликты. «Все это скрыто между строк в протоколе Конгресса; можно сказать, что «разговор стал неприятно личным». Это означало вызовы на дуэль, толкание, вытаскивание оружия и ножей».
Лучшее сравнение, как ни странно, применимо к послевоенной Америке.
Несмотря на периоды, когда политическая система США и установленные политические нормы подвергались испытаниям и испытаниям (слушания Маккарти, Вьетнам, Уотергейт, война в Ираке), партизанское насилие или попытки подорвать систему были редки. Но недавние события, такие как изменения в правилах борьбы с пиратами и других процедурах в Конгрессе, а также все более острая политическая риторика заставляют Уоттса задуматься. «Очень опасно, когда политик делает шаг, чтобы подорвать или игнорировать политическую норму, чрезвычайно опасно, когда кто-либо привносит насильственную риторику или фактическое насилие в республиканскую систему, которая предназначена для содействия компромиссу и достижению консенсуса».
Решение сохранить республику здоровой, если Рим действительно может быть проводником, состоит в том, чтобы граждане отвергали любые попытки изменить эти нормы, говорит он. «Я думаю, что самый важный урок, который я извлек из того, что провел так много времени с этими материалами, в основном состоит в том, что нам действительно нужно возлагать вину на политиков и отдельных лиц, которые недальновидно смотрят на здоровье республики, чтобы попытаться преследовать свои личные цели или конкретные краткосрочные политические преимущества».
Пример Римской республики показывает, что результатом несоблюдения этих норм и сдерживания насилия является потенциальная потеря демократии. «Ни одна республика не вечна, — пишет Уоттс. «Он живет только до тех пор, пока этого хотят его граждане. И как в 21 веке нашей эры, так и в первом веке до нашей эры, когда республика не работает так, как предполагалось, ее граждане способны выбрать стабильность самодержавного правления хаосу разрушенной республики».
Примечание для наших читателей
Журнал Smithsonian участвует в программах рекламы партнерских ссылок. Если вы покупаете товар по этим ссылкам, мы получаем комиссию.
Рекомендуемые видео
Рим, Италия Население района метро 1950-2023
Диаграмма и таблица уровня населения и темпов роста в районе метро Рима, Италия, с 1950 по 2023 год. Также включены прогнозы ООН по численности населения до 2035 года9.0003
- Текущее население Рима в 2023 году составляет 4 316 000 , что на 0,42% больше по сравнению с 2022 годом.
