Почему белорусы мало говорят по-белорусски? Объясняем, как и почему так получилось и кто в этом виноват
Ситуация с белорусским языком в нашей стране — для многих больная тема. К сожалению, на нем не разговаривает большинство населения, он почти не звучит по радио и телевидению, его мало в интернете, для многих школьников он превратился фактически в иностранный. По данным последней переписи 2019 года, в стране живет 9,41 млн человек. 84,9% населения (или 7,99 млн) назвали себя белорусами. Только 61,2% из них (или 5,95 млн) считают своим родным языком белорусский. Но дома на нем разговаривают еще меньше — лишь 2,4 млн. Объясняем, как и почему так получилось и кто в этом виноват.
Полонизация и русификация
На протяжении своей многовековой истории белорусский язык сталкивался со многими врагами. Главными из них были две политики: полонизации и русификации.
С первой из них предки современных белорусов познакомились в Речи Посполитой (РП).
Это федеративное государство появилось в 1569-м, когда Великое княжество Литовское (ВКЛ) объединилось с Польшей. В ВКЛ официальным был старобелорусский язык, на котором писались все основные документы. На нем разговаривала и подавляющая часть населения. Никаких серьезных конкурентов у старобелорусского не было.
Но со временем белорусский язык стал исчезать из официального обращения в РП — одной из главных причин было естественное смешение польской и литовской аристократии, в процессе которого вторая все больше перенимала уклад жизни первой — в том числе и язык. В 1696 году появилось постановление о том, что государственные документы в ВКЛ должны писаться исключительно на польском и латинском языках. Это стало огромным ударом по старобелорусскому.
На польский окончательно перешла шляхта и наиболее богатые ее представители — магнаты. Но крестьяне продолжали разговаривать на родном языке, ведь никакой официальной переписки они не вели, а ни об одном документе о запрете употреблять старобелорусский неизвестно.
Благодаря этому его по-прежнему знали и магнаты, и шляхта, ведь иначе они не смогли бы общаться со своими подданными. Аристократы даже сочиняли на нем произведения. Например, знаменитый ученый Адам Мальдис нашел стихотворение на белорусском языке, которое Евхим Хрептович, последний канцлер ВКЛ, написал в середине ХVІІІ века.
Таким образом на том этапе полонизация затрагивала элиту, но не большую часть населения.
В конце XVIII века РП захватили и разделили между собой несколько стран. Земли Беларуси вошли в состав России. При этом культурная и образовательная политика на присоединенных территориях поначалу не сильно изменилась. В начале ХIX века был создан Виленский образовательный округ, который возглавил польский патриот Адам Чарторыйский, личный друг российского императора Александра I. При нем основным языком обучения остался польский, как это было и в годы РП.
Изображение носит иллюстративный характер.
Фото: архив TUT.BYЭта политика в целом продолжалась до того, как на территории бывшей РП случилось восстание 1830−1831 годов. После его подавления на землях Беларуси началась русификация, спустя три десятилетия ставшая масштабной и в целом не прекращавшаяся вплоть до последних дней Российской империи. До начала XX века не было ни одной школы с преподаванием на белорусском. До того же времени запрещалось печатание книг на родном языке на латинице. А подавляющее большинство белорусских книг на кириллице не пропускала цензура.
Официальное делопроизводство велось на русском, на этом же языке разговаривали чиновники и духовенство, на нем шло преподавание в школах. Получить высшее образование можно было только в крупных городах империи — разумеется, на русском. Землями в Беларуси владели русские помещики.
Важен еще один момент: в ХIX веке в Российской империи существовала так называемая черта еврейской оседлости (граница внутри страны, за пределами которой могли селиться представители этой национальности).
Территория Беларуси находилась в этой черте. Поэтому во второй половине ХІХ века евреи составляли половину населения Минска и значительную часть населения других городов. Это серьезно повлияло на развитие белорусского. По сути именно тогда зародилось своеобразное противостояние между белорусскоязычной деревней и небелорусскоязычным городом — век спустя оно радикально повлияет на судьбу родного языка.
Но в то время в Беларуси еще преобладало сельское население. Да и русификация еще не стала фатальной. Об этом свидетельствуют данные переписи 1897 года — единственной, прошедшей в Российской империи. По ней белорусскоязычное население в белорусских губерниях (с учетом и ряда земель, которые не входят в состав современной Беларуси) составляло 73,3%. 14% говорили на идише. На русском — всего 4,3%, на польском — 2,4%.
Белорусизация и сталинские репрессии
Вскоре после Октябрьской революции Москва и Варшава разделили территорию Беларуси между собой. Западная часть нашей страны на два десятилетия вошла в состав Польши — все это время тут вновь проводилась политика полонизации.
А вот жители восточной части столкнулись с реализацией двух курсов, противоположных друг другу. Первоначально большевики пошли навстречу коренным народам. В нашей республике в 1920-е годы проводили политику белорусизации. Ее целью было расширить сферу употребления родного языка, развивать национальную культуру и выдвигать на руководящие посты в БССР белорусов.
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: архив TUT.BYЭту политику всячески поддерживала коммунистическая партия. Например, руководитель БССР Александр Криницкий (1924−1927), присланный в Минск из Москвы, даже выучил белорусский язык и читал на нем доклады. Вообще в республике было объявлено о равноправии четырех языков: белорусского, русского, идиш и польского. Но белорусский справедливо был признан приоритетным для организаций внутри Беларуси (контакты с Москвой предсказуемо шли по-русски).
Но уже к 1929-му белорусизацию свернули. В отношении ее инициаторов начались репрессии: например, сотрудники спецслужб придумали несуществующий «Союз освобождения Беларуси».
В руководстве организацией обвиняли первого президента Академии наук БССР Всеволода Игнатовского — он застрелился. Затем поэта Янку Купалу — он попытался совершить суицид, но его спасли в последний момент. Сотни других деятелей белорусской культуры репрессировали.
После свертывания белорусизации ее место постепенно заняла русификация. Ее важной частью стало искусственное сближение национальных языков с русским. В 1933-м прошла реформа белорусского правописания. В комиссию, разработавшую новый проект (именно по нему с некоторыми изменениями мы пишем на белорусском до сих пор), не вошел ни один языковед. Именно тогда произошел отказ от мягкого знака: если раньше писали «сьнег», что соответствует произношению, то после этого — «снег». Целью же реформы, как признавали после войны, стало, «наколькі гэта магчыма, наблізіць беларускі правапіс да рускага».
Параллельно с этими процессами в стране развертывались политические репрессии, пик которых пришелся на 1937 год.
В это время были уничтожены тысячи представителей отечественной культуры, которых обвиняли в национализме.
В результате белорусскоязычная сфера стала ассоциироваться с опасностью для жизни. Например, отцом Станислава Шушкевича, будущего первого руководителя независимой Беларуси, был детский поэт Станислав Шушкевич-старший. Его репрессировали. Сын захотел пойти по стопам отца в гуманитарную сферу. Но мать упросила ребенка получить техническое образование — более далекое от политики, которое должно было уберечь его. Так Шушкевич-младший стал физиком. Белорусский язык все равно остался ему близким, он свободно на нем разговаривал. Но можно только догадываться, сколько человек навсегда перешли на русский по похожим причинам.
По словам историка Валентина Мазца, целенаправленная русификация в сфере образования в БССР началась в 1938-м, когда партия и правительство приняли постановление об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей.
«Фактычна да пачатку 1940 года ў вышэйшых і сярэдніх спецыяльных навучальных установах не было навучання на беларускай мове. Нават на філалагічных аддзяленнях, дзе рыхтавалі выкладчыкаў беларускай мовы і літаратуры, усе прадметы, за выключэннем беларускай мовы і літаратуры, выкладаліся, як правіла, па-расійску», — рассказывал Мазец.
После войны ничего не изменилось. «Склалася заганная сітуацыя з выданнем беларускамоўных кніг. Кіраўнікі кнігагандлю не пушчалі ў продаж беларускамоўныя кнігі. Яны трымаліся на складах, а потым спісваліся як затавараная прадукцыя. Пасля ж заяўлялі, што беларуская кніга нехадавая, што яе ніхто не хоча чытаць», — отмечал историк. Он приводил статистику по печати на разных языках. В 1946-м, сразу после войны, тираж журналов на русском языке составлял 1% — реальный показатель знакомства жителей республики с русским языком. В 1955-м — уже 31%. Забегая вперед, отметим, что в 1970-м общий тираж белорусскоязычных книг в БССР составлял 9 млн, русскоязычных — 16 млн.
Смерть Сталина ничего принципиально не изменила. Наступившая оттепель имела отношение к политике, но не к идеологии, культуре и языковому вопросу. В 1958-м родителям во всем Советском Союзе разрешили выбирать, нужно ли их детям учить национальный язык.
«В 1958 году в Минске было восемь белорусских школ, — вспоминал в 1990-м Александр Кузьмин, экс-секретарь по идеологии ЦК КПБ. — Когда же было введено правило, что родители определяют, на каком языке учить их детей, то мы получили заявления от родителей только четверых первоклассников с просьбой обучать их детей на белорусском языке».
В следующем году в Минск приехал лидер СССР Никита Хрущев. На ступеньках главного корпуса БГУ он заявил: «Чем скорее мы все будем говорить по-русски, тем быстрее построим коммунизм». До этого он публично осадил руководителя БССР Кирилла Мазурова, выступившего в его присутствии с докладом по-белорусски. Неудивительно, что Петр Машеров, преемник последнего, публично выступал на родном языке считаное число раз.
В начале 1970-х в СССР и вовсе заявили о появлении советского народа — «новой исторической, социальной и интернациональной общности людей, имеющих единую территорию, экономику, социалистическую по содержанию культуру, союзное общенародное государство и общую цель — построение коммунизма». Общим языком этого народа был признан русский, что было выражением «той роли, которую играет русский народ в братской семье народов СССР». Это еще более усилило русификацию.
Окончательный же удар по родному языку нанесло переселение сельских жителей в города, пик которого в Беларуси пришелся на семидесятые — восьмидесятые годы.
Динамика численности населения Беларуси за 1950−2010 годы по данным Белстата. Изображение: demoscope.ruПричин для этого хватало. К переезду в города людей подталкивала советская экономика, развивавшая тяжелую промышленность, а не сельское хозяйство. Но вообще урбанизация была частью общемирового процесса. И все же обратим внимание на еще один важный момент. Для СССР была характерна пропасть, существовавшая между инфраструктурой городов и деревень (по уровню снабжения продуктами, ассортименту магазинов) — сельские населенные пункты финансировались по остаточному принципу.
Из-за этого молодежь буквально бежала в города.
Но в деревнях все еще продолжали говорить по-белорусски. Города же были сплошь русскоязычными. Белорусский язык стал ассоциироваться в них с деревней, с чем-то нищим, забитым, архаическим и отсталым, которое хотелось скорее забыть. Стремясь быстрее освоиться в новом пространстве, этому потворствовали и сами недавние сельчане.
Но, разумеется, львиная доля ответственности лежит на властях СССР. Ведь именно они проводили политику русификации и разрешили изучать в школах белорусский язык по желанию. Произведения родной литературы при этом изучались в переводе на русский. Характерна история, случившаяся в 1969 году: когда будущий классик белорусской литературы Алесь Рязанов потребовал восстановить обучение в БГУ на белорусском языке (он учился на филологическом факультете) и стал собирать подписи, его оттуда исключили.
Перестройка и независимость — шансы на спасение
В первой половине восьмидесятых казалось, что белорусских язык погиб. Про ужасающую ситуацию можно узнать из «письма 26-ти» в адрес последнего советского генсека Михаила Горбачева. В 1986-м обращение подписали народный поэт Пимен Панченко, народные писатели Василь Быков и Янка Брыль, народная артистка Стефания Станюта, народный художник Леонид Щемелев и другие.
«Удельный вес художественной литературы (в печатных листках-оттисках), которые выпускают республиканские издательства на русском языке, возрос с 89,9% в 1981 году до 95,8% в 1984 году. Практически нет в Беларуси и кинематографа на родном языке. Из полутора десятков театров в республике лишь три белорусские. Белорусский язык как рабочий язык и язык делопроизводства почти не употребляется ни в партийных, ни в светских, ни в государственных органах и учреждениях республики», — говорилось в этом документе.
В 1980-е годы в Минске на белорусском языке учился лишь один (!) ребенок — Настя Лисицына, на этом настояли ее родители.
Санкционированный митинг в поддержку принятия Верховным Советом БССР Закона «О языках в Белорусской ССР», организованный Минской городской организацией Товарищества белорусского языка имени Скорины. 1990 год. Фото: Е. Козюля, БГАКФФДТогдашние белорусские власти цинично заявили, что все в норме — руководитель БССР Ефрем Соколов и вовсе сказал, что в республике существует полная свобода развития белорусского языка. Но прошло немного времени, и в декабре 1989-го пленум Коммунистической партии Беларуси признал за белорусским право на статус государственного. А в январе 1990-го соответствующий закон принял парламент, избранный еще на безальтернативной основе (вернее, назначенный сверху).
Причин было несколько. Перестройка была в разгаре — от прежней языковой политики стали отходить. Кроме того, уже был создан Белорусский народный фронт (БНФ), который приобретал все большую популярность среди жителей.
Языковой вопрос был одним из козырей БНФ, и компартия решила преподнести его решение как свою заслугу. Важно и то, что в среде партийных чиновников были люди, которые поддерживали идею придания белорусскому языку статуса государственного. Они решили воспользоваться удачной ситуацией.
Принятие закона было шансом на спасение белорусского. Важно, что документ был крайне либеральным и мягким — это должно было обеспечить мягкий постепенный переход к более широкому употреблению родного языка.
Белорусский объявлялся государственным. Русский признавался языком «междунациональных отношений».
Закон не регламентировал употребление языка в неофициальных отношениях или в разговорах на работе между сотрудниками. В сферах транспорта, торговли, медицинского и бытового обслуживания могла использоваться «беларуская або іншая прымальная для бакоў мова». Техническая и проектная документация могла готовиться как по-белорусски, так и по-русски.
То есть в законе речь шла скорее о государственной сфере.
Чиновники обязаны были знать белорусский и русский (ради объективности, последним они владели и так), уметь пользоваться ими в объеме, нужном для выполнения служебных обязательств. Делопроизводство должно было вестись по-белорусски. Сфера образования также переводилась на белорусский язык (в местах компактного проживания граждан другой национальности школьники могли учиться на русском или другом языке).
Граждане могли обращаться в государственные органы, предприятия и учреждения «на беларускай, рускай або іншай прымальнай для бакоў мове». Ответ им давался по-белорусски или, по их желанию, в переводе на русский.
В случае, если бы кто-то из чиновников отказывался рассмотреть обращение по-белорусски или по-русски со ссылкой на незнание одного из этих языков, его привлекли бы к ответственности.
Также Верховный Совет (парламент в БССР) принял решение о порядке введения в силу закона о языках.
Так, чиновники должны были овладеть белорусским языком в течение трех-пяти лет. За пять лет на родной язык должно было перейти делопроизводство и дошкольное образование. За десять лет (к 2000 году) белорусскоязычной должна была стать система судопроизводства и вся система образования.
Эпоха Лукашенко
Казалось бы, эти условия были абсолютно выполнимы. Например, в 1994/1995 учебном году в первые классы с белорусским языком обучения пошли 75% детей. Всего по-белорусски в том году учились 40,6% школьников. Но при этом так и не был создан Национальный университет, где все образование шло бы по-белорусски. Не было ни одного ПТУ, техникума, училища или школы, полностью работавших бы на белорусском. В реальности даже в тех максимально либеральных условиях закон был рассчитан на перспективу. Его принятие было результатом консенсуса в обществе, которое все больше осознавало важность сохранения родного языка. Реализация должна была растянуться на долгие годы.
Но в 1994-м к власти пришел Александр Лукашенко, который уже год спустя назначил референдум.
Среди прочего на плебисцит вынесли вопрос о признании за русским языком статуса государственного наравне с белорусским. По официальным данным, «за» проголосовали 83,3% (4 017 273 человека), против — 12,7% (613 516 человек). 192 693 бюллетеня в части этого вопроса признаны недействительными.
Важно, что Закон о референдуме («народном голосовании»), принятый в 1991 году, запрещал выносить на него вопросы, «якія парушалі неад’емныя правы народа Беларусі на суверэнную нацыянальную дзяржаўнасць, дзяржаўныя гарантыі існавання беларускай нацыянальнай культуры і мовы». Вопрос о государственном языке подпадал под эту формулировку. А еще сам референдум был проведен после того, как в парламент были введены силовики, а депутаты, объявившие голодовку против назначения референдума, были избиты. Подсчеты также нельзя было назвать корректными. С юридической точки зрения эти результаты незаконны.
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: архив TUT.BYНо важнее оказались результаты, а они были катастрофическими.
Уже к 2002−2003 годам число школьников, изучающих программу на родном языке, сократилось до 26%. Как затем уменьшалось их число, мы посмотрели в статистических сборниках «Образование в Республике Беларусь», которые выпускаются Белстатом. Самый ранний из тех, что выложен в Сети, датирован 2013-м. Но в нем есть данные за 2005−2006 учебный год. Последние данные датированы 2021-м.
На самом деле, ситуация еще более печальная, чем может казаться. По состоянию на 2018/2019 учебный год 90,6% детей, учащихся по-белорусски, живут в сельской местности.
Кто виноват и что делать?
Наибольшая вина за то, что происходит с белорусским языком, лежит на властях, проводящих политику русификации. По телевидению и на радио он почти не звучит, книги на нем дороже русскоязычных и выходят маленькими тиражами. Все образование, от начального до высшего, ведется на языке наших соседей, поэтому найти садик, где на белорусском к ребенку будут обращаться даже нянечки — еще тот квест.
В таких условиях многие граждане не хотят лишних трудностей и отдают детей в русскоязычные школы.
Еще сильнее государство ударило по родному языку, привязав его к политике. На протяжении девяностых годов белорусский ассоциировался с оппозицией, БНФ и в целом с нелояльностью к властям. На какое-то время эта тенденция отошла на второй план, но после 2020 года к ней обратились снова. В январе 2023-го политзаключенному основателю магазина национальной символики Symbal.by Павлу Белоусу предъявили обвинение по ряду статей Уголовного кодекса. В том числе его обвиняют в том, что «под видом культурно-исторического развития в различных общедоступных социальных сетях и на сайтах он распространял идеи белорусского национализма». Такие формулировки повторяют обвинения 1930-х годов. Понятно, что в такой ситуации рассчитывать на развитие белорусского языка со стороны государства очень сложно.
Не будь последних 29 лет, возможно, белорусский язык находился бы в таком состоянии, как и украинский (до войны).
Подавляющее большинство граждан знало бы родной язык, значительная часть разговаривала бы на нем. Поскольку среди них преобладала бы молодежь, получающая образование на белорусском, число носителей родного языка плавно и постепенно бы увеличивалось.
Но сослагательного наклонения в истории нет. В наши дни в обществе, как и в начале 1990-х, есть консенсус о важности сохранения родного языка. Но одновременно он переживает один из мощнейших ударов в своей истории. От того, получится ли у диаспоры создать альтернативную белорусскоязычную структуру (издательства, школы и так далее) за рубежом, а у жителей страны — сохранить белорусский в ожидании нового окна возможностей, зависит его дальнейшая судьба.
Читайте также
Что такое «мягкая белорусизация» и почему русский язык побеждает
Что такое «мягкая белорусизация» и почему русский язык побеждает
Автор: Всеволод Шимов
Белоруссия – единственная постсоветская республика, где русский язык полностью уравнен в статусе с «титульным» белорусским.
По итогам референдума 1995 года оба языка стали государственными. Однако это не значит, что языковой вопрос в Белоруссии решен.
Осенью 2019 г. в Белоруссии состоялась очередная перепись населения, третья за 30 лет; две предыдущие прошли в 1999 и 2009 годах. Вокруг переписи кипели нешуточные страсти. Националистические СМИ развернули активную агитацию в пользу того, чтобы в качестве своего родного граждане республики указывали не русский, а белорусский язык.
Это неслучайно. Данные переписи 2009 г. зафиксировали существенное снижение востребованности белорусского языка среди этнических белорусов. Во-первых, заметно сократилось число белорусов, определяющих белорусский язык как родной: в 1999 г. белорусский назвали родным 85,6 % людей, идентифицирующих себя как белорусы, в 2009 г. – только 60,8 %.
И в 1999-м, и в 2009 году наблюдался значительный разрыв между числом людей, заявляющих белорусский язык как родной и использующих его в повседневном обиходе.
Так, в 1999 г. заявили, что разговаривают дома по-белорусски 41,3 % белорусов (по-русски – 58,6 %). К 2009 г. доля разговаривающих дома по-белорусски упала до 26 %; доля использующих русский язык возросла до 69,7 %. Данные переписи 2019 г. не выявили принципиальных отличий по сравнению с ситуацией 10-летней давности:
|
Язык |
1999 г. (%) |
2009 г. (%) |
2019 (%) |
|---|---|---|---|
|
Белорусский как родной |
85,6 |
60,8 |
61,2 |
|
Русский как родной |
14,3 |
37 |
38,1 |
|
Белорусский как разговорный дома |
41,3 |
26 |
28,5 |
|
Русский как разговорный дома |
58,6 |
69,7 |
71 |
Сокращение доли людей, называющих белорусский язык родным, свидетельствует, в частности, о крайне неустойчивых представлениях о самом понятии «родного языка».
В 1999 г. сказывались последствия «белорусизации» начала 1990-х, когда государственная политика была ориентирована на формирование установки, согласно которой родным языком белоруса может быть только белорусский. Снятие государственного идеологического пресса в языковом вопросе привело к тому, что к 2009 г. многие говорящие по-русски белорусы предпочли в качестве родного указать тот язык, которым они пользуются каждый день.
А вот резкое сокращение (с 41 до 26 %) доли бытового употребления белорусского языка вызывает вопросы. 10 лет – недостаточный срок, чтобы привести к столь существенным сдвигам. Отчасти это может быть объяснено естественной убылью старшего поколения сельских жителей, преимущественно использовавших разговорный белорусский язык. Однако налицо и сдвиг в восприятии языка.
Важным языковым сегментом в Республике Беларусь является «трасянка» – сельское и отчасти городское просторечие, включающее многие диалектные особенности и отличное от литературного белорусского языка.
Переписи это явление не отражают, поскольку носители «трасянки» предпочитают относить её либо к русскому, либо к белорусскому языку. Значительная доля респондентов, заявивших в 1999 г., что общаются дома на белорусском, имели в виду именно «трасянку»; к 2009 г. многие из них уже заявили, что общаются дома на русском, понимая под этим все ту же «трасянку». Причины мы назвали выше: инерция «белорусизаторских» установок в 1999 г. обусловливала определение «трасянки» как белорусского языка; к 2009 г. ослабление «идеологического эха» белорусизации и высокий престиж русского языка побуждали идентифицировать «трасянку» как русский.
В советское время «родным» было принято считать язык «своей» этнической группы, независимо от того, владел или нет человек этим языком в повседневной жизни. В 2009 г. вопрос о родном языке был переформулирован в соответствии с международными нормами – как о языке, который был первым усвоен в детстве. Это тоже сыграло роль в резком падении числа респондентов, называющих белорусский родным языком.
В целом налицо тенденция, когда понятие «родного языка» все больше ассоциируется с языком повседневного бытового общения, а не с «титульным» языком национальности. Формула «белорусский язык – родной язык белорусов» перестает быть актуальной: многие белорусы, с раннего детства использующие русский язык в качестве основного средства общения, именно его, а не «титульный» белорусский указывают как родной.
Белорусский национальный миф является, по сути, этнолингвистическим, предполагающим, что в основе белорусской нации как политической общности лежит общность этническая, с особой культурой и особым языком. Без языка нет нации – это символ веры белорусского национализма.
В глазах белорусского националиста преобладание русского языка в бытовом обиходе, а также сам его статус как государственного наравне с белорусским видятся ненормальным, противоестественным состоянием, а итоги референдума 1995 г., когда граждане высказались за предоставление русскому и белорусскому языкам равного статуса, воспринимаются как результат забвения белорусами своих национальных корней.
Отсюда миссия националистов – возрождение подлинной в их понимании национальной культуры, основанной исключительно на белорусском языке.
Государственная языковая политика строится, по сути, на той же этнической концепции. Русский и белорусский языки по конституции имеют абсолютно равный статус, поэтому неправильно говорить, что русский в Белоруссии – «второй государственный»: законы не определяют, какой язык «первый», а какой «второй». Однако в практике обеспечивается символический приоритет белорусского как «титульного» и «национального». Это выражается в абсолютном преобладании белорусского языка на уличных указателях и дорожных знаках, в латинской транслитерации имён и фамилий в паспортах (Uladzimir вместо Vladimir, Dzianis вместо Denis, Sidarau вместо Sidorov), в отсутствии русского языка на национальной валюте и т. п.
Объявления в транспорте также делаются преимущественно на белорусском (в последнее время – с добавлением английского, но без русского).
Весь этот комплекс мер зачастую называют «мягкой белорусизацией», имея в виду повышение символического статуса белорусского языка и расширение его присутствия в общественной жизни, но без открытых ограничений в отношении русского.
Националисты считают все эти меры недостаточными, указывая, что, пока русский язык остаётся в Белоруссии государственным, он будет «глушить» и вытеснять белорусский. Своя логика в этом есть.
Исторический опыт показывает, что «малые» языки, оказавшиеся в тени «больших», как правило, ассимилируются последними, особенно в случае их близкого родства. Поэтому практически все бывшие советские республики после распада СССР проводят политику административной дискриминации и вытеснения «имперского» языка (нередко с депортациями его носителей).
В случае с Белоруссией и Украиной само обособление местных диалектов в отдельные литературные языки имеет спорный и неочевидный характер. Если в случае с коренным населением Прибалтики глубокое этноязыковое отличие от доминирующих имперских элит было очевидно, то в царской России белорусское и украинское население причислялось к «господствующему» русскому этносу, а дискурс об «угнетении» белорусов и украинцев русскими было очень сложно обосновать.
Близость белорусских и украинских диалектов к русскому литературному языку, а также общая литературная традиция, восходящая ко временам Древней Руси, делали сомнительной необходимость национально-языкового обособления; местным националистам приходилось действовать в постоянном противоборстве со сторонниками общерусского единства. Ситуация изменилась после Октябрьской революции, когда доктрина триединого русского народа была объявлена «шовинистической», а вся культурная сфера в Белоруссии и на Украине была отдана в руки националистически настроенной интеллигенции.
И даже несмотря на это, успехи национально-языкового строительства в советских республиках оказались скромными. Если на Украине украинский язык всё-таки удалось внедрить в повседневный обиход и сознание жителей преимущественно аграрных центральных и западных областей, то в Белоруссии, пережившей масштабную индустриализацию и урбанизацию, белорусский язык так и не вышел за рамки узкой прослойки гуманитариев, а население, мигрируя в города, стихийно перестраивалось с сельских говоров на литературный русский язык.
Эти процессы до сих пор должным образом не осмыслены. В основе национальной политики Республики Беларусь по-прежнему лежит советская этноязыковая схема, противоречащая реальности говорящего по-русски городского общества. «Национальное» ассоциируется исключительно с белорусским языком, создавая у русских и русскоязычных своего рода комплекс вины за использование якобы «чужого» языка и забвение «национальных корней». В перспективе это чревато серьёзным политическим обострением национально-языкового вопроса.
Материал подготовлен при поддержке Центра изучения перспектив интеграции
Источник: https://www.fondsk.ru/news/2021/07/07/chto-takoe-mjagkaja-belorusizacija-i-pochemu-russkij-jazyk-pob…
Белорусский язык – HiFive Belarus
Языковая ситуация, безусловно, одна из самых больших загадок Беларуси. Иностранцу белорусский язык может показаться отшельническим. Ведь большинство белорусов в повседневном общении используют русский (не белорусский) язык.
Но не судите слишком быстро, на это есть веские причины, особенно если заглянуть в белорусскую историю.
- Белорусский — это славянский язык, отличный от русского и польского, которые являются его близкими родственниками. Еще одним близким родственником белорусского языка является украинский, с которым у него 84% общей лексики. Белорусы вообще способны понимать украинский.
- Белорусский язык является официальным языком Беларуси только с 1918 года. Однако его корни уходят в далекое прошлое, так как считается, что белорусский язык был официальным языком в Великом княжестве Литовском. Это было крупнейшее европейское государство с 14 по 16 века. В него входили части современной Беларуси, Литвы и Латвии, Украины, Польши и даже России. После этого периода на белорусском языке говорили и спорадически использовали в основном определенные интеллектуальные группы и в сельской местности. Но никогда больше он не был языком большинства белорусов.
Одной из основных причин этого является то, что Беларусь оккупирована Польшей и Россией. Вспомним царский период и Советский Союз. И эти государства навязывали спокойным и понимающим белорусам свои языки.
Белорусский язык и «Трасянка»Белорусский язык изучают в большинстве государственных школ, и большинство людей прекрасно понимают белорусский язык. Но использовать его в сильно «русифицированной» внешней жизни негде, поэтому язык забывается. Это означает, что даже если бы местные жители захотели говорить по-белорусски на публике – это, вероятно, не сразу получилось бы идеально. По крайней мере, без практики. Есть даже слово для белорусско-русского микса – «трасянка». Незнакомые вам белорусские слова вы заменяете русскими, а говорить на трасянке совсем не круто.
Тем не менее, нынешнее состояние белорусского языка обнадеживает. Еще 10 лет назад белорусскоязычные считались либо оппозицией, либо «людьми из села», либо просто очень странными людьми, изгоями (все это очень непопулярные социальные роли).
Сейчас язык все больше ассоциируется с культурным возрождением. Возрождение белорусской идентичности при поддержке государства. Желание говорить по-белорусски у молодежи сильно возросло. Многие даже стыдятся, что не говорят на нем. Появляется все больше и больше частных инициатив по возрождению культуры, предлагающих занятия по белорусскому языку. Они становятся очень популярными среди белорусской молодежи.
Белорусский язык теперь широко используется для уличных/информационных указателей и общественного транспорта. Несмотря на некоторые забавные ситуации с «Лачинкой», латиницей для передачи белорусской кириллицы. Печально известное видео на YouTube, где неподготовленный иностранец пытается произнести названия станций минского метро, написанные лачинкой, и с треском проваливается.
Владение белорусским языком важно для белорусской идентичности, и многие это признают. Однако это еще и борьба, поскольку русский язык глубоко укоренился в культуре и менталитете большинства белорусов.
Тем не менее, очень важно сохранить язык живым, а кому как не белорусам это под силу!
Если вы действительно хотите произвести впечатление на белорусов, потратьте немного времени, чтобы выучить эти 10 слов и фраз перед поездкой сюда.
Эта запись была размещена в Блог и видеоблог. Добавьте постоянную ссылку в закладки.Шок! Президент Беларуси говорит по-белорусски
Президент Беларуси Александр Лукашенко ошеломил свой народ, произнеся речь… на белорусском языке.
Речь, произнесенная перед переполненной аудиторией в преддверии Дня независимости страны, была поразительным отходом от его давней привычки принижать язык. Впервые за 20 лет жесткий лидер официально обращается к своему народу на белорусском, а не на русском языке.
Этот шаг вызвал интенсивные спекуляции в Беларуси, причем некоторые комментаторы предполагают, что Лукашенко стремится утвердить свою автономию от России — близкого торгового и дипломатического союзника — после аннексии Москвой Крыма у Украины.
Выбор времени — за день до приземления президента России Владимира Путина в Беларуси для участия в торжествах по случаю 70-летия освобождения страны от немецко-фашистских войск — безусловно, вызвал удивление.
Но Александр Федута, бывший пресс-секретарь Лукашенко, говорит, что люди не должны слишком много в это вникать.
«Не следует думать, что он отворачивается от России», — говорит Федута, который расстался с Лукашенко в 1995 году и сейчас является уважаемым политическим аналитиком. «У него свой курс».
Отвращение
Фиадута фактически написал первую и до сих пор единственную речь Лукашенко на белорусском языке, которую новоизбранный президент произнес в День независимости в 1994 году. эффект сдерживания Лукашенко от использования белорусского языка.
«К сожалению, после первого выступления Александра Лукашенко на белорусском языке все начали анализировать, что это значит и как он выступил», — говорит он. «Прочитав все эти комментарии, он снова отказался говорить по-белорусски».
С тех пор Лукашенко мало что делал, чтобы скрыть свое отвращение к языку.
«Люди, которые говорят по-белорусски, не могут делать ничего, кроме как говорить на нем, потому что на белорусском языке нельзя выразить ничего возвышенного», — сказал он в 1994 году. Далее он назвал белорусский «бедным языком» и приветствовал русский и английский языки. как два единственных «великих языка».
В следующем году, в 1995 году, он присвоил русскому языку статус государственного, наряду с белорусским, после противоречивого референдума.
Критики обвиняют Лукашенко в том, что он руководил подавлением белорусского языка в течение последних двух десятилетий, когда количество белорусскоязычных школ и изданий резко сократилось при его правлении.
Белорусский язык уже давно осуждается как нестандартный язык. В советское время белорусский считался языком крестьян, и те, кто стремился подняться по социальной лестнице, говорили только по-русски, по крайней мере, публично.