20 лет назад НАТО начало бомбардировки городов Сербии и Черногории
24 марта 1999 года силы НАТО приступили к бомбардировкам Союзной Республики Югославия, в которую входили Сербия и Черногория. Авиаударам подверглись Белград, Ниш, Нови-Сад, Подгорица и другие города. «Газета.Ru» попросила очевидцев трагических событий вспомнить происходившее в те роковые дни.
Мирослав Павлович, строитель:
«24 марта 1999 года жизнь разделилась для меня на «до» и «после». Уже никогда не стало как раньше. Меня не мобилизовали. Я сидел дома и ждал приглашения в армию. Почему не позвали, не знаю до сих пор. Мне было 35 лет, я еще не был женат и не имел детей. Был крепкий: конечно, надо было меня призвать! Я был готов положить жизнь за свою Родину.
Во время бомбардировок злость на противника и гордость за свою страну росли в моей душе каждый день.
Пока НАТО убивало Сербию, я ждал свою очередь. 78 дней мы жили словно в аду. Но я не боялся погибнуть, хотел только каким-то образом отомстить врагу.
Тогда я стал свидетелем победы любви над глупостью. Ее звали Сашка, его Еролл. Она была сербка, он — албанец. Они жили вместе в Белграде, и когда начались бомбежки, он не оставил ее и не вернулся домой — оба были из Призрена, это город в Косово. Сашка и Еролл победили войну, но не победили жизнь. После бомбардировок его арестовали и били. Еролла обязали уехать из Белграда. В этом виновато НАТО!
Моя подруга Татьяна Лепович не хотела уезжать из Приштины до самого конца. Покинула Косово только 10 июня с последними сербскими солдатами. Она вела последний выпуск новостей на «Радио Приштина».
Я был свидетелем чудовищных преступлений. На войне нормально убивать солдат. Однако НАТО убивало детей!
Трехлетняя Милица Ракич была убита в собственном доме, а Марко Симич, мальчик четырех лет, скончался на руках своего отца. В этом виновато НАТО!
Я был свидетелем бескрайнего героизма. Со мной работает Раденко Кипич. Он герой битвы за Кошару. Их было 200 против нескольких тысяч боевиков из так называемой Армии освобождения Косово (методы борьбы этой группировки трактуются ООН как террористические.
— «Газета.Ru»). С неба по нашим военным работала авиация НАТО. Они отстояли границу ценой жизни 108 человек.
Я видел также и предательство. Многие мои сверстники сбежали из страны. Никогда им этого не прощу… Когда вспоминаю зверства НАТО, меня одолевают эмоции. Помню страдания своего народа. Война не окончена. Моя страна захвачена. НАТО — хозяин Сербии.
Я не могу представить себе ситуацию, чтобы на коленях оказалась Россия. Но вам тоже надо помнить 1999 год, чтобы понимать, на что способно НАТО ради своих интересов».
Горан Анджелич, архитектор, в 1999 году — военнослужащий:
«Я все еще не готов слишком много говорить на эту тему и, в отличие от наших позорных генералов, не могу позволить себе такую роскошь, как раскрытие военных секретов. Поделюсь одним из эпизодов своей службы, который всплыл сейчас в памяти.
Глухая ночь возле какого-то села в моей прекрасной Сербии.
Мы едем на бронемашине, воображая себя рыцарями. Я измучен недосыпанием, загружен амуницией.
Глаза слезятся от ветра.
Весна играет ароматами, но шелест распускающихся деревьев и сладковатый запах ранних цветов не радуют, как обычно. Тяжелые думы ложатся на плечи непосильным грузом. Далеко позади дом, в котором мирно спят жена и дочери, впереди ждет решение стратегической задачи. На улочках ни души. Кто-то рядом пытается прикурить сигарету. Сначала ругается, затем смеется. Заканчивается освещенная территория, и мы тонем в темноте.
Нас встречает офицер. Каждому жмет руку с таким чувством, будто мы спасители. Наша задача — защитить взлетно-посадочную полосу. Без радара и без поддержки авиации. С надеждой взираем на уродливую пушку нашего БТР. Она неуверенно устремлена в небо, как ребенок, который боится впервые в жизни прыгнуть в воду. Снимаем брезент и занимаем боевую позицию. В любой момент может появиться вражеский самолет. Его мы сможем лишь услышать, увидеть без технических средств нет никакой возможности. Действовать предстоит фактически наобум.
Наши МиГ-29, которыми мы так гордились, оказались непригодны для противостояния вражеским бомбардировщикам.
Но кто-то придумал использовать их ракеты с земли. Так появился наш гибрид. Бойцы курят одну за одной. Наши позиции мелькают сигаретными огоньками. Внезапно в небе вспыхивают несколько ярких пятен. Опознав самолеты, мы готовимся запустить наши ракеты, ожидая, когда противник появится в зоне досягаемости. Представление в небе на самом деле было вечеринкой для бедных. Потому что все уже было кончено раньше, где-то в моей прекрасной Сербии.
Страшный взрыв сокрушает тишину ночи. За ним следует еще один. Нас разбросало по заросшему полю, где только что находилась наша позиция. Возвращается сознание. Мозг лихорадочно пытается понять случившееся. Вращаю головой, пытаясь подсчитать уцелевших товарищей. В темноте слышатся проклятия и радостные возгласы. С аэродрома через громкоговоритель ледяным голосом просят нас быть осторожными. Тут же происходит еще один взрыв, или даже два — дьявол их разберет.
Пыль от графитовых бомб медленно спускается с неба. Мы молча закуриваем. Руки сильно дрожат.
Всех раздирает чувство горечи, сильнейшее разочарование. Мы потерпели неудачу. Не расслабляемся, ждем новый налет. Но опускающееся на Сербию утро временно отводит угрозу. Мы понимаем: птицу можно забить камнями».
Владимир Ранкович, инженер-технолог:
Даже сегодня, спустя 20 лет после начала бомбардировок, я не могу поверить в то, что произошло. Я просто не понимаю, почему мы заслужили бомбы, а террористы получили поддержку для создания независимого государства. Я уже никогда не забуду звук сирены, объявления о воздушных ударах. Я часто слышу этот звук, и каждый раз мое сердце на мгновение замирает.
В то время все говорили о сиренах. Диктор давал нам инструкции: что делать, когда раздается тревожный сигнал.
Моей дочери было тогда 2,5 года. Она спрашивала меня — что за звуки доносятся с улицы. Ей, конечно, ничего не было ясно. Дочка обожала смотреть мультфильм про «Русалочку». Я говорил: протяжную сирену посылает мать русалки, взволнованная ее неожиданной пропажей.
Однако почему мы срочно должны бежать в подвал, я объяснить не мог.
Я по-прежнему очень зол на всех членов НАТО, участвовавших в преступлении. Я злюсь и на русских, потому что они не встали на нашу защиту и не остановили бомбардировки.
Я зол на китайцев, которые никак не отреагировали на попадание бомб в свое посольство в Белграде.
Я зол на некоторые соседние страны, жители которых радостно праздновали бомбардировку Сербии. Но больше всего я зол на себя, потому что ничего не мог изменить».
Журнал Международная жизнь — Сербы и черногорцы спорят о прошлом и ссорятся в настоящем
13:02 02.12.2020 • Пётр Искендеров, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, кандидат исторических наук
Набирающий обороты дипломатический скандал между Сербией и Черногорией вновь напомнил о сложности балканского региона и о глубокой исторической подоплеке отягощающих его проблем, и потому заслуживает пристального внимания со стороны России.
Считанные недели после того, как на черногорских парламентских выборах победили сторонники улучшения отношений с Белградом, взаимная высылка дипломатов двух стран поставила двусторонние отношения на грань «холодной войны».
Поводом к обострению ситуации послужило решение министерства иностранных дел Черногории объявить 28 ноября посла Сербии в Подгорице Владимира Божовича персоной нон грата. В обоснование данного шага в черногорском внешнеполитическом ведомстве заявили, что дипломат на протяжении долгого времени вмешивался во внутренние дела Черногории, несмотря на неоднократные устные и письменные предупреждения о недопустимости подобного поведения. Конкретно в вину представителю Сербии ставится его оценка события, случившегося более ста лет назад, но в сегодняшних условиях приобретшего особенную актуальность в глазах сторонников активного укрепления национальной черногорской государственности и ее исторических основ. Владимир Божович назвал решение Великой народной скупщины Черногории об объединении с Сербией в 1918 году «освобождением» и «свободной волей» черногорского народа.
Спустя несколько часов уже МИД Сербии, руководствуясь принципом взаимности, объявил персоной нон грата посла Черногории в Белграде Тарзана Милошевича и потребовал от него покинуть страну в течение 72 часов. [2] Впрочем, уже на следующий день, премьер-министр Сербии Ана Брнабич заявила, что Сербия не будет высылать из страны посла Черногории. Она сообщила, что данное решение было принято после консультаций с президентом страны Александаром Вучичем.
Решение об объединении Черногории с Сербией – которое оказалось в центре нынешнего сербо-черногорского конфликта — было принято Великой народной скупщиной в черногорском городе Подгорица в ноябре 1918 года в условиях распада Австро-Венгрии и крушения прежней международно-правовой системы в Европе по итогам первой мировой войны.
Таким образом, для тогдашнего черногорского руководства объединение с Сербией не только представлялось наиболее отвечающим общей обстановке на Балканах и в Европе в целом, но и виделось закономерным этапом на пути к формированию единого югославского государства как государства родственных по крови, религии и языку народов – сербов и черногорцев.
Это объективно вписывало черногорский проект в более широкую систему государственного строительства в Восточной Европе в условиях краха прежних моделей и военно-блоковой системы в лице противостоящих и уравновешивавших друг друга Антанты и Тройственного союза.
Одновременно тогдашний проект объективно отвечал и интересам Сербии, которая приобретала главенствующую роль в формируемом едином югославском государстве, создававшемся под скипетром сербской династии. При этом статус черногорцев в нем де-факто являлся более низким, нежели упомянутые в государственном наименовании сербы, хорваты и словенцы.
Именно данная деталь решений Великой народной скупщины 1918 года сделала их предметом ожесточенных дебатов в самой Черногории и целью для критики из уст сторонников выстраивания современной черногорской государственности на базе отрицания сербского аспекта и посредством дистанцирования от сербской и югославской исторической традиции. Иными словами, сугубо исторические сюжеты, порой довольно искусственно, встраиваются в современный политический и региональный дискурс, что создает серьезные сложности как для региональных интеграционных процессов, так и для общей ситуации со стабильностью на Балканах.
После подписания в начале сентября текущего года в Вашингтоне документов о нормализации торгово-экономических отношений между Белградом и Приштиной в европейских столицах активно дискутировались именно хозяйственные аспекты балканских конфликтов. Однако историческая плоскость применительно к Балканам оказывается не менее, а подчас и более сложной, нежели экономические вопросы. Тем более, что на карте полуострова подобных «горячих точек» с тяжелым историческим наследием еще немало, — включая, в том числе, македонскую. Так, Болгария все еще блокирует начало переговоров о вступлении Северной Македонии в Европейский союз, считая, что Брюссель не должен начинать с ней переговоры, пока между Скопье и Софией не будут решены вопросы македонской идентичности и языка. Болгары «хотят, чтобы Македонии и македонцев не было, и чтобы все мы были болгарами, и чтобы Македония была Болгарией. Но этого нельзя добиться сразу, поэтому они это делают порциями. В данный момент у них в Македонии очень сильный сообщник — премьер-министр Зоран Заев», — так комментирует ситуацию македонский журналист Миленко Неделковски, тем самым подтверждая остроту проблемы.
Что же касается Сербии и Черногории, то еще в 2018 году Еврокомиссия заявила, что среди стран бывшей Югославии именно данные республики наиболее приблизились к вступлению в эту организацию. По оценкам комиссии, они могут присоединиться к ЕС в 2025 году. [4]
Однако нынешние проблемы явно не приближают данный момент. Да и в НАТО – куда Черногория уже вступила – с растущей настороженностью следят за происходящим в Подгорице. «После смены власти в Черногории (правительство еще не сформировано) пошли разговоры о том, что вскоре Черногория может объявить о выходе из НАТО», — отмечает в этой связи хорватское издание Jutarnji list. Это, несомненно, вызывает опасения руководства Альянса, который постарается не допустить такого развития событий. В случае своего скорого вступления в должность президента США, Джозеф Байден «вернется к укреплению Североатлантического альянса, сделав это приоритетом США в области мировой политики и безопасности, то Черногории придется нелегко», — считает издание.
Подобная ситуация объективно создает дополнительную неопределенность относительно перспектив геополитической ориентации балканских государств и формирует почву для многовекторного характера их внешнеполитических курсов. Ведь эти курсы напрямую определяются внутриполитическими расчетами и региональными комбинациями местных лидеров, и не в последнюю очередь, историческим общественным сознанием этого региона.
Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции
Примечания:
[1] URL: https://interaffairs.ru/news/show/28275
[2] URL: http://www.mfa.gov.rs/sr/index.php/pres-servis/saopstenja/22870-2020-11-28-17-51-22?lang=cyr
[3] URL: https://regnum.ru/news/polit/3127909.html
[4] URL: https://www.rbc.ru/rbcfreenews/5fc2d8cc9a794760d01196d6
[5] URL: https://www.jutarnji.hr/vijesti/svijet/biden-ce-promijeniti-politiku-sad-a-u-regiji-otkrivamo-tko-ce-profitirati-a-tko-je-u-panici-15001872
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.
Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
Черногория | История, население, столица, флаг, язык, карта и факты
флаг Черногории
Аудиофайл: Государственный гимн Черногории
Смотреть все СМИ
- Глава правительства:
- Премьер-министр: Дритан Абазович
- Капитал:
- Подгорица; Цетине — старая королевская столица
- Население:
- (оценка 2022 г.) 619 100
- Глава государства:
- Президент: Мило Джуканович
- Форма правления:
- многопартийная республика с одной законодательной палатой (парламент [81 1 ])
Посмотреть все факты и статистику →
Черногория , страна, расположенная на западно-центральных Балканах в южной части Динарских Альп. Он ограничен Адриатическим морем и Хорватией (юго-запад), Боснией и Герцеговиной (северо-запад), Сербией (северо-восток), Косово (восток) и Албанией (юго-восток).
Административной столицей Черногории является Подгорица, хотя ее культурным центром является историческая столица и старый город Цетинье. На протяжении большей части 20-го века Черногория была частью Югославии, а с 2003 по 2006 год входила в состав федеративного союза Сербии и Черногории.
Земля
Названия страны — Черногория (от венецианского итальянского) и Црна Гора — обозначают «Черную гору» в отношении горы Ловчен (5738 футов [1749 метров]), ее исторического центра у Адриатического моря и ее крепости. в веках борьбы с турками. Единственная среди балканских государств, Черногория никогда не была покорена. Старый центр Черногории на юго-западе представляет собой в основном карстовый регион засушливых холмов с некоторыми обрабатываемыми участками, например, вокруг Цетинье и в долине Зеты. Восточные районы, включающие часть Динарских Альп (гора Дурмитор), более плодородны и имеют большие леса и травянистые возвышенности. Дренажная система Черногории течет в двух противоположных направлениях.
Реки Пива, Тара и Лим следуют в северном направлении, реки Морача и Зета — в южном.
Рельеф
Рельеф Черногории варьируется от высоких гор вдоль ее границ с Косово и Албанией, через сегмент Карстового региона западной части Балканского полуострова до узкой прибрежной равнины, которая составляет всего от 1 до 4 миль (от 2 до 6 км) в ширину. Прибрежная равнина полностью исчезает на севере, где гора Ловчен и другие пики резко возвышаются над входом в Которский залив. Прибрежный район отличается сейсмической активностью.
Черногорская часть Краса обычно находится на высоте 3000 футов (900 метров) над уровнем моря, хотя в некоторых районах высота достигает 6000 футов (1800 метров). Самый низкий сегмент находится в долине реки Зета, на высоте около 1500 футов (450 метров). Река занимает центр Никшич-Поле, вытянутую впадину с плоским дном, типичную для карстовых регионов, как и подстилающая порода, состоящая преимущественно из известняка, которая растворяется, образуя воронки и подземные пещеры.
Высокие горы Черногории включают в себя одни из самых труднопроходимых мест в Европе и в среднем превышают 7000 футов (2000 метров) над уровнем моря. Примечателен пик Боботова в горах Дурмитор, который достигает 8 274 футов (2522 метра) и является самой высокой точкой страны. Горы Черногории были наиболее подверженной ледовой эрозии частью Балканского полуострова во время последнего ледникового периода.
Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подписаться сейчас
Дренаж
Поверхностный сток Черногории на севере уносится системами рек Лим и Тара, которые впадают в Дунай через реку Дрина, образующую границу между Боснией и Герцеговиной и Сербией. На юге Черногории ручьи текут в сторону Адриатики. Большая часть дренажа карстового региона находится не на поверхности, а проходит по подземным каналам.
Озеро Скутари (известное в Черногории как Скадарское озеро), крупнейшее озеро страны, находится недалеко от побережья и простирается через международную границу на север Албании.
Это 25 миль (40 км) в длину и 10 миль (16 км) в ширину, с общей площадью поверхности 140 квадратных миль (360 квадратных километров), и около трех пятых ее находится на территории Черногории. Озеро занимает карстовую впадину поля, дно которой лежит ниже уровня моря. Горные районы Черногории известны своими многочисленными небольшими озерами.
Почвы
Отличительной чертой Черногории являются скопления terra rossa в ее прибрежной зоне. Эта красная почва, продукт выветривания доломитовых и известняковых пород, встречается также во впадинах Карста. В горных районах выше плато типичны серо-бурые лесные почвы и подзолы.
Климат
Нижние районы Черногории имеют средиземноморский климат с сухим летом и мягкой дождливой зимой. Температура сильно меняется с высотой. Подгорица, расположенная недалеко от уровня моря, известна самыми высокими температурами июля в стране, в среднем 81 ° F (27 ° C). В Цетинье, в районе Краса, на высоте 2200 футов (670 метров), средняя температура на 10 ° F (5 ° C) ниже.
Средняя температура января колеблется от 46 ° F (8 ° C) в Баре на южном побережье до 27 ° F (-3 ° C) в северных горах.
В горных районах Черногории выпадает одно из самых высоких количеств осадков в Европе. Годовое количество осадков в Црквице, в Красе над Которским заливом, составляет почти 200 дюймов (5100 мм). Как и в большинстве районов вдоль Средиземного моря, осадки выпадают в основном в холодное время года, но в более высоких горах наблюдается вторичный летний максимум. Снежный покров редко встречается на побережье Черногории, в среднем 10 дней в карстовых впадинах поля и увеличивается до 120 дней в более высоких горах.
Растительный и животный мир
Одна треть территории Черногории, главным образом в высокогорье, покрыта широколиственными лесами. Однако голые скалы характерны для большей части южной карстовой зоны, где почвы обычно отсутствуют. В классические времена эта территория оставалась покрытой лесами, с преобладанием дубов и кипарисов, но вырубка лесов для домашнего топлива и строительства привела к повсеместной эрозии почвы и, в конечном итоге, к замене лесных массивов средиземноморскими кустарниками, известными как маквис.
Малонаселенная Черногория известна как место обитания многочисленных млекопитающих, в том числе медведей, оленей, куниц и диких свиней ( Sus scrofa ). Здесь обитает множество хищных диких животных, в том числе волки, лисы и дикие кошки. В стране также богатое разнообразие птиц, рептилий и рыб.
Сербия и Черногория и их Новый союз: IEMed
Два старых балканских государства Сербия и Черногория в марте 2002 г. решили положить конец идее югославской федерации (ФР Югославия, существовавшая с 19с 92 по 2002 г.), и изменить их отношения, создав более свободную конфедерацию. Новое государственное объединение получило простое название Сербия и Черногория.
После десятилетия трагических войн в бывшей Югославии в этот период впервые на Балканах вопрос о статусе был решен относительно мирно, путем нормальных переговоров между политическими элитами двух стран. Когда в 1991 году распалась бывшая Социалистическая Федеративная Республика Югославия (СФРЮ) и началась эпоха войн и конфликтов из-за ее территории, Черногория оказалась единственной из всех югославских республик, которая решила не делать выбор в пользу государственной независимости, а остаться в составе совместный государственный союз с Сербией.
Дилемма, с которой Черногория столкнулась в конце существования югославского государства, была той же дилеммой, которая вызвала проблемы в самом начале существования государства, семьдесят три года назад, когда из пепел Первой мировой войны. В конце войны в 1918 году, хотя Черногория с самого начала войны оставалась на стороне союзных войск, статус нации как государства был отменен с согласия Великобритании и Франции и аннексирован ее войной. союзник, Сербия.
Это превратило Черногорию после долгих столетий существования в качестве независимого государства в часть нового унитарного югославского государства без символов собственной идентичности. Дилемма – независимое государство или часть единого (пан)сербского государства – с тех пор стала постоянной проблемой в истории Черногории. С каждым новым великим историческим событием и без учета других проблем, которые временами доминировали в современных событиях, эта проблема неоднократно выносилась на поверхность проблем Черногории, что требовало пересмотра и, в конечном итоге, переопределения.
Так обстояло дело, когда в условиях Второй мировой войны победа антифашистского и освободительного движения Тито означала восстановление черногорского государства, хотя бы в форме коммунистической квазифедерации. После утраты своего титула в период между двумя войнами Черногория конституционно стала полностью равноправной с другими пятью республиками титовской федеративной Югославии. Это также имело место, когда события привели к историческому повороту распада титовской Югославии в начале XIX века.90-х годов, и «вечная» черногорская дилемма вновь открылась. Как и во все исторические моменты перемен, черногорская политическая элита должна была решить, будут ли они следовать (обще)сербскому националистическому движению во главе со Слободаном Милошевичем или, как и другие югославские республики, будут стремиться к государственному независимость.
Политическое руководство, которое на волне популистского движения Милошевича перешло к власти в Черногории в 1989 г., не без раздумий и колебаний решило остаться в рамках существовавшей двухчленной федерации с Сербией и в рамках режима, в котором доминировал Милошевич, ориентации, которая была поддержана большей частью населения.
Решение подразумевало не только сохранение Черногории в составе новой Югославии (СРЮ) Милошевича, но и в результате сотрудничества с ее военной политикой ее включение в режим санкций ООН вместе с Сербией сразу после образования государственный союз. Несколько лет спустя часть той же самой политической элиты должна была повернуться против политики Милошевича, который постепенно, но неизбежно должен был наметить путь к независимости. Наконец, после падения Милошевича 5 октября 2000 г. два демократических правительства в Белграде и Подгорице при активной поддержке официальных лиц ЕС сделали выбор в пользу хотя бы временного решения этого вопроса в виде создания нетипичного государственного союза.
Таким образом, вопрос о государственности Черногории на протяжении ХХ века качался, как маятник, сначала в одну, а затем в другую сторону, от распада государства в 1918 г. до его восстановления в составе коммунистической федерации в 1945 г. Сербский национализм в эпоху распада бывшей Югославии между 1990 и 1992 годами до фактической государственной независимости в рыхлой (кон)федерации с Сербией, закрепленной в Белградском соглашении.
С падением Милошевича угроза безопасности Черногории была устранена. Однако регулярность, с которой вопрос о «вечной» государственности возвращается на первый план во всех поворотных ситуациях, в очередной раз доказала свою неизбежность.
При режиме Милошевича Черногория защищала себя путем постоянного увеличения своей суверенной власти, превращая ситуацию функцию за функцией из федеративной в республику. Одной из мер с наиболее далеко идущими последствиями была отмена югославского динара в ноябре 1999 г. и введение немецкой марки в качестве официальной валюты в Черногории, что косвенно включало переход на евро в начале 2002 г. Черногория также принял налоговую систему, а также режим внешней торговли, и, кроме формально общего управления армией и гражданской авиацией, мало что осталось в рамках федеральных полномочий.
Приход к власти демократической власти в Белграде не означал, что эти вопросы исчезнут с повестки дня. Вопрос о государственности не был для Черногории чисто условным вопросом, связанным с обороной от режима Милошевича.
Правда, режим помог пронезависимому варианту получить определенное преимущество всего за несколько лет в период с 1999 по 2001 год, в повороте от преимущественно федеративной ориентации общественного мнения в середине XIX века.990-е.
Однако существенный и структурный вопрос – действительно ли Черногория, которая в семнадцать раз меньше Сербии, способна быть равноправной державой в федерации, состоящей из двух членов, – представляет собой проблему, которая не была решена вместе с исчезновением Милошевича, и который не был решен автоматически двумя демократическими правительствами в Белграде и Подгорице. После свержения Милошевича правительство Черногории попыталось решить эту проблему, предложив свое согласие на распад СР Югославии по чехословацкому образцу, с той разницей, что два новых независимых и международно признанных государства Черногория и Сербия подпишут документ об ассоциации, которая по возможностям напоминала бы Содружество Независимых Государств (СНГ), образовавшееся после распада Советского Союза, или даже организацию ЕС.
Предложение об ассоциации было воспринято с определенным удивлением и неодобрением основными партнерами и защитниками Черногории со времен Милошевича – США и ЕС, и даже в Белграде, куда оно было направлено, оно не получило ожидаемой поддержки. После провала этого предложения Черногория стала рассматриваться скорее как источник проблем, чем ранее признанный союзник в регионе, особенно со стороны ЕС, и в некоторой степени даже со стороны США, которые не хотели перемен. в статус-кво, сложившемся после вмешательства НАТО и принятия резолюции ООН 1244, с помощью которой в Косово фактически был установлен международный протекторат.
В этом контексте потенциальная независимость Черногории рассматривалась в глазах ведущих западных стран как новая и непредвиденная проблема, которую следует по возможности предотвратить. Таким образом, уже упомянутая весомая инициатива ЕС была сфабрикована для реорганизации отношений между Черногорией и Сербией, начиная с совершенно новых основ, но так, чтобы новый союз влек за собой одну международную субъектность.
После определенного давления на Черногорию, которое проявлялось в разных формах, ЕС удалось добиться подписания Белградского соглашения о новом Союзе Сербии и Черногории как союзе двух полунезависимых государств.
Новый союз штатов представляет собой необычное устройство, которое трудно определить. Он не является федерацией, потому что в объединенном парламенте нет представителей граждан, а только два государства-члена. Своего рода союзное правительство – совет министров из шести членов – был составлен на основе принципа паритета, так что в него входят по три представителя от каждого из государств-членов, и в котором один из черногорских представителей в настоящее время является президентом Союза.
Этот «государственный орган» не обладает реальной властью или контролем на территории Сербии и Черногории, поскольку власть и контроль находятся в руках каждого из двух государств-членов, а правительства любой из двух республик имеют гораздо большую политическую силу, чем союзное «правительство».
Международное представительство является основной функцией Совета Министров, так как одним из требований ЕС был единый «международный адрес» для Сербии и Черногории, а также продвижение определенных координирующих функций между двумя государствами-членами Союза. То, что Сербия и Черногория не представляют собой федерацию, также ясно видно из того факта, что два государства-члена имеют параллельные валюты – динар в Сербии и евро в Черногории.
Единственным единым органом на территории Союза является армия, которая на протяжении последних лет непрерывно проходит реформы и подчинение гражданскому контролю, чтобы избавиться от негативного наследия, оставленного Милошевичем. Рыхлый союз Сербии и Черногории обладает еще одной интересной особенностью. В учредительном документе Союза, Конституционной хартии, содержится неотъемлемое положение о его возможной временной продолжительности. А именно, что одно или оба государства-члена смогут вызвать своих граждан на референдум о государственной независимости через три года после создания Союза.
С технической точки зрения на этот счет есть три реалистичных сценария. А) два государства-члена решат продолжить действие соглашения о Союзе, будь то на основе их собственных оценок или снова под влиянием ЕС; Б) два государства-члена договорятся о мирном распаде (как это произошло в Чехии и Словакии) и в то же время будут поддерживать отношения на максимально возможном уровне посредством двусторонних договоренностей; или C) два государства-члена не достигнут соглашения о мирном распаде, и, таким образом, в одном из них будет организован референдум о государственной независимости.
Пока еще сложно сказать, какой из трех возможных сценариев будет развиваться с наибольшей вероятностью. Однако некоторые современные факты весьма актуальны. В Черногории правит коалиционное правительство, которое стремится к государственной независимости, и опросы общественного мнения показывают, что в стране по-прежнему преобладает пронезависимый вариант. С другой стороны, в сербском общественном мнении также растет стремление к государственной независимости.